Татары Берлина установят табличку Мусе Джалилю на стене тюрьмы «Моабит»

С такой инициативой выступили представители татарской диаспоры в Германии.

Рустем Кабиров живет в Берлине уже три года. Не так давно он и его жена обратились в казанскую мастерскую «Агач» с просьбой создать памятную табличку великому татарскому поэту Мусе Джалилю. Сейчас пара находится в Татарстане, но уже совсем скоро возвращается в Берлин, где собирается добиться разрешения властей на установку памятного знака.

В Берлине есть парк, где раньше была расположена тюрьма «Моабит». Там находится инициированная тюремная камера, на которой можно было разместить табличку в память о нашем герое. Мы с женой решили обратиться в одну из казанских мастерских. Это все произошло спонтанно. И вот табличка уже готова, у нас на руках. С властями города мы еще не обсуждали тему установки доски. Это будет наш второй шаг. Но, я думаю, получение разрешения не составит большого труда, нам должны пойти навстречу. К этому времени к нам подключится вся наша организация Берлинской татарской молодежи и все получится, - выражает надежду собеседник.

Установить табличку Рустем рассчитывает к началу октября. Таким образом наш соотечественник хочет рассказать жителям Германии о подвиге татарского героя.

Один из руководителей мастерской «Агач» Булат Мустафин говорит, что необычных заказов к ним поступает много, но этот особенно запоминающийся.

Это наша история, наше прошлое. Муса Джалиль знаменит не только своим творчеством, но и своей смертью. Поэтому мы сразу согласились выполнить заказ. Все финансирование мы берем на себя, - рассказал он.

Муса Джалиль - татарский поэт, журналист. Родился в феврале 1906 года, в 1941-м был призван в Красную Армию. В звании старшего политрука воевал на Ленинградском и Волховском фронтах, был военным корреспондентом газеты «Отвага».

26 июня 1942 года в ходе Любанской наступательной операции у деревни Мясной Бор Муса Джалиль был тяжело ранен в грудь и попал в плен. Вступил в созданный немцами легион «Идель-Урал». В Едлиньске около Радома (Польша), где он формировался, Муса Джалиль вступил в созданную среди участников движения подпольную группу и устраивал побеги военнопленных.

Пользуясь тем, что ему поручили вести культурно-просветительскую работу, Джалиль, разъезжая по лагерям для военнопленных, устанавливал конспиративные связи и под видом отбора самодеятельных артистов для созданной в легионе хоровой капеллы вербовал новых членов подпольной организации. Он был связан с подпольным движением «Берлинский комитет ВКП(б)», которое возглавлял Бушманов.

Сформированный первым 825-й батальон легиона «Идель-Урал», направленный в Витебск, поднял восстание 21 февраля 1943 года, в ходе которого часть бойцов (около 500-600 человек) покинули расположение части и с оружием в руках присоединились к белорусским партизанам. Личный состав остальных шести батальонов легиона при попытке использовать их в боевых действиях так же часто переходил на сторону РККА и партизан.

В августе 1943 года гестапо арестовало Джалиля и большинство членов его группы за несколько дней до тщательно подготавливаемого восстания военнопленных. За участие в подпольной организации Муса Джалиль был казнен на гильотине 25 августа 1944 года в тюрьме Плётцензее в Берлине.

Находясь в тюрьме, поэт писал стихи. Впоследствии они составили основу знаменитого сборника под названием «Моабитская тетрадь». За этот цикл стихотворений автор посмертно был удостоен Ленинской премии. Издание было переведено на 60 языков, а в 2013 году сборник рекомендован Министерством образования и науки России школьникам для самостоятельного чтения.

ПРЕДЛОЖИТЬ НОВОСТЬ

ПРЕДЛОЖИТЬ

«Мы отмечаем новый старт России как государства»

История нашей страны, которая в разное время называлась по-разному - Русь, Российская империя, СССР, насчитывает более тысячи лет, а событию, которое мы отмечаем 12 июня, нет и тридцати. В этот день в 1990 году первый Cъезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете России. К тому времени многие республики Советского Союза уже вышли из состава СССР и, чтобы подчеркнуть государственность той части страны, которая образовалась в новых границах, было принято новое ее название - Российская Федерация, Россия.

Кстати, именно 12 июня страна, кроме независимости, обрела и первого президента. В этот же день в 1991 году состоялись первые в истории всенародные открытые выборы главы государства, на которых одержал победу Борис Ельцин. Именно он своим указом в 1992 году учредил новый государственный праздник - День принятия Декларации о государственном суверенитете Российской Федерации. А 12 июня в телевизионном обращении к россиянам предложил переименовать праздник в День России. Однако официально это название было утверждено только с принятием нового Трудового кодекса РФ - в 2002 году. То есть получается, что праздник День России совсем молодой - ему всего 17 лет.

KazanFirst расспросил политиков и общественников о том, какое значение имеет этот праздник для современной России.

Марат Бариев, депутат Госдумы РФ, член комитета по физической культуре, спорту и делам молодежи:

В 1991 году 12 июня состоялись первые выборы президента Российской Федерации. Для страны эта дата имеет очень большое историческое значение. Это точка отсчета строительства новой России. Это день рождения сегодняшней России, вернее - ее возрождения. К сожалению, в сознании многих россиян это еще не такой популярный и любимый праздник.

Я читал, что половина населения страны даже не знает, как он называется, не говоря уж о том, чему он посвящен. Но это не вина людей. Я думаю, что если Россия будет развиваться, в том числе в направлении улучшения качества жизни населения, то все больше людей будет гордиться своей страной и тем, как они живут в этой стране. Тогда народ будет более чутко относиться к Дню России и с гордостью его праздновать. Надеюсь, что такие времена наступят очень скоро.

Игорь Бикеев, сопредседатель Татарстанского регионального штаба ОНФ, первый проректор Казанского инновационного университета:

День России - молодой, но уже прижившийся в нашей стране праздник. Фактически Декларация о государственном суверенитете Российской Федерации стала свидетельством того, что наше государство - Россия - меняется. Документ торжественно провозгласил государственный суверенитет Российской Советской Федеративной Социалистической Республики на всей ее территории и заявил о решимости создания демократического правового государства в составе обновленного Союза ССР. Напомню, что под суверенитетом обычно понимают независимость государства во внешних и верховенство во внутренних делах. Декларация была принята на фоне глубокого социально-экономического и политического кризиса, охватившего всю страну: потеря авторитета многими органами власти Союза ССР, развал управляемости, тотальный дефицит товаров народного потребления, острые межнациональные и идеологические конфликты. Очень жаль, что заявленное в документе сохранение Союза не произошло.

Полностью разделяю мнение Владимира Владимировича Путина о том, что распад СССР - крупнейшая геополитическая катастрофа века.

В то же время декларация послужила основой современного российского государства, принципов его конституционного строя и системой органов власти. Кроме того, в ней фактически было установлено, что у России есть свои интересы, которые она будет четко отстаивать при уважении других стран и народов. Что и происходит сегодня у нас на глазах.

Поэтому День России, на мой взгляд, носит характер празднования нашей современной государственности, самостоятельности. По традиции в этот день вручаются государственные награды Российской Федерации, проходят разнообразные торжественные мероприятия. День России - это патриотический праздник, в который можно особо заявить о нашей гордости за страну и любви к ней. А для этого у нас, граждан Российской Федерации, есть все основания.

Андрей Большаков, завкафедрой конфликтологии КФУ, доктор политических наук:

Полностью сегодняшний праздник называется Днем принятия Декларации о государственном суверенитете Российской Федерации. Естественно, это тяжело произнести, поэтому многие в обиходе называют этот праздник просто «двенадцатое число» и воспринимают его как очередной выходной. Я думаю, что правильно поступили, что этот праздник россиянам оставили, в отличие от Дня Конституции РФ. Если мы живем в государстве, которое называется Российская Федерация, то мы, конечно, должны отмечать день образования этого государства. Вот французы отмечают день образования Французской Республики - День взятия Бастилии уже не одну сотню лет. Хотя все знают, насколько Великая французская революция - кровавое и неоднозначное событие. У нас 12 июня 1990 года события были тоже неоднозначные, хоть и не такие кровавые. Многие считают, что принятием этой Декларации была впервые торпедирована идея Советского Союза. Вслед за этим событием декларировали свой суверенитет и все союзные республики, тем самым было подорвано единое государство - СССР. Но было образовано новое - Российская Федерация. У него, наверное, были свои недостатки - мы долго жили в государстве, которое нельзя было назвать сильным. Но в последние лет 10 мы заметили, и это видно по результатам соцопросов, что Россия стала более сильным государством. По-моему, россиян это должно радовать, потому что сильное государство - это в целом сильная страна. Понятно, что у нас еще много нерешенных проблем, есть недостатки, безусловно. Но беспроблемных стран не бывает.

Что касается сегодняшней оценки событий 12 июня 1990-1991 годов, то теперь можно совершенно по-разному их интерпретировать. Если какие-то историки будут говорить, что именно они привели к падению великого Советского Союза, то они будут правы, наверное. И сегодня нам необходимо жить в тех границах в тех территориях, которые мы имеем. Российская Федерация по-прежнему великая и большая страна, включающая 85 субъектов, которые очень отличаются друг от друга.

Но все же День России - это скорее политический праздник, чем народный. Чтобы он стал популярным, его все должны пережить и прочувствовать. Я думаю, что должно пройти еще несколько десятилетий, чтобы это произошло. И данные социологических исследований показывают, что и этот праздник постепенно набирает сторонников из молодежной среды, потому что они родились, когда 12 июня уже отмечали как День России. И хотя до популярности Нового года или 9 Мая эму еще очень долго расти, День России надо отмечать, надо вспоминать, что мы живем в одной из самых сильных и замечательных стран, которая только существует на планете, и что надо эту страну развивать, делать лучше, а в случае возникновения угроз защищать.

Марат Галеев, депутат Госсовета РТ, председатель комитета по экономике, инвестициям и предпринимательству:

В тот исторический период, когда был основан праздничный день, который мы сейчас называем День России, он обществом был воспринят единодушно. Более того, 12 июня даже не воспринималась многими как дата радостного события, потому что это тот день, когда был вынут основной кирпич из, казалось бы, прочного и устойчивого знания - СССР, тем самым было положено начало его разрушения. Причем это произошло через очень короткое время после референдума, на котором большинство россиян высказались за сохранение Советского Союза. И те, кто голосовал «за», с самого начала восприняли провозглашение Декларации о государственном суверенитете Российской Федерации как нежелаемое событие и не могли это приветствовать.

Но история не имеет сослагательного наклонения - все это уже произошло 12 июня 1990 года. Поэтому, может быть, через энное количество лет День России и станет всенародным праздником. Но коль скоро это государственный праздник и даже объявлен выходным днем, он имеет полное право на существование. Мы отмечаем сегодня новый старт России как государства, новый его формат. Прошло 29 лет, за это время выросло целое поколение, которое если и знает по учебникам истории, что случилось в этот день, но не прочувствовало это, не пережило. У них нет ностальгии по старому. Возможно, у нового поколение День России будет вызывать энтузиазм и гордость за страну. Но для этого нужно время.

Андрей Тузиков, завкафедрой государственного, муниципального управления и социологии КНИТУ (КХТИ), доктор социологических наук, профессор:

Любое государство, любое общество имеют какие-то праздники, которые символизируют государственность. У американцев 4 июля считается общенациональным праздником, во Франции - 14 июля. Да. 12 июня в России произошло довольно двусмысленное событие - приняли так называемую Декларацию о государственном суверенитете Российской Федерации. Ее еще называют декларацией о независимости. Понятно, возникает вопрос. От кого?

Владимиро-Суздальское княжество, Киевская Русь, Советский Союз, Российская империя - это просто разные формы существования российской государственности. И нынешняя Российская Федерация - это российское государство в XXI веке. Есть у него плюсы и минусы, как и везде. И в качестве даты государственного праздника, который должен быть в любой стране, было выбрано 12 июня. Удачная дата или не удачная - можно спорить. Она несет в себе определенную травму - развал исторической России, границы которой не совпадали с границами СССР. Естественно, что для многих, кто жил в Советском Союзе, эта дата печальная. Кроме того, это очень молодой праздник, в отличие от, например, Дня взятия Бастилии во Франции. Не думаю, что там, спустя три десятка лет после тех кровавых событий, широко их отмечали. Любая дата обретает свое значение, свою мифологию, символическую значимость, только уходя в историю. А как скоро это произойдет в нашем случае, зависит от того, как будет развиваться проект российской государственности в формате Российской Федерации. Если он состоится как успешный проект, то спустя 100 лет День России все будут праздновать пышно и ярко. А если снова произойдет какое-то переформатирование, например, в варианте СССР 2.0 или еще как-то, наверное, возникнет другая дата.

С чем вот у вас ассоциируется слово "Моабит"? У меня - конечно же, с татарским поэтом Мусой Джалилем и его циклом стихотворений "Моабитская тетрадь", написанных им в тюрьме Моабит в Берлине. Стихи Мусы Джалиля мы изучали в школе, его имя известно каждому казанцу. Тем, кто бывал в Казани, больше известен памятник поэту (герой, вырывающийся из пут колючей проволоки) напротив Кремля.

Казнен Муса Джалиль был в тюрьме Плётцензее, там сейчас находится музей, до которого мы не добрались (да и в Моабите оказались случайно).

В 1946 бывший военнопленный Нигмат Терегулов принес в Союз писателей Татарии блокнот с шестью десятками стихов Джалиля. Через год из советского консульства в Брюсселе пришла вторая тетрадь. Из Моабитской тюрьмы ее вынес бельгийский патриот Андре Тиммерманс и, выполняя последнюю волю поэта, отправил стихи на родину.

Тюрьма Моабит была разрушена в 1958 году, на ее месте разбит парк, оставлены стены и фундаменты зданий. На стене - цитата из "Моабитских сонетов" Альбрехта Хаусхофера: "Von allem Leid, das diesen Bau erfüllt, ist unter Mauerwerk und Eisengittern ein Hauch lebendig, ein geheimes Zittern".

Моабит - старейшая немецкая тюрьма. Находится она в Берлине и построена в 1889 году. В Моабите сидели легендарный лидер немецких коммунистов Эрнст Тельман, Георгий Димитров, осуждённый за поджог здания Рейхстага, поэт Муса Джалиль, а позднее - Эрих Хоннекер и всесильный лава «Штази» Эрих Мильке. Но недавно фотографии старинной тюрьмы вновь замелькали на первых страницах немецких газет. Дело в том, что из этой строго охраняемой тюрьмы совершили побег двое русских заключённых, чем немало переполошили добропорядочную Германию. А произошло тогда следующее.

Моабит считается самой строгой тюрьмой в Германии, хотя сегодня это вовсе не тюрьма, а следственный изолятор. Камеры рассчитаны на двух человек, но по желанию подследственный может жить в одиночке. У стены - двухъярусная кровать, с другой стороны - стол со стульями, телевизор, холодильник, шкаф для продуктов. В самом дальнем углу - унитаз и умывальник. Прогулки каждый день, каждый день можно посещать душ и спортивный зал. В общем жить можно. Именно так и полагал подследственный Николай Цейс, когда его прямо из полицейского участка привезли в следственный изолятор.

Немного предыстории. Коля родился в далёком Казахстане в семье поволжских немцев. Окончил автомобильный техникум в Актюбинске, затем отслужил два года в Советской Армии. Правда, в стройбате, так как поволжских немцев в приличные рода войск не призывали. Вернулся домой уже в самом разгаре перестройки, устроился работать в автосервис. Когда развалился Советский Союз, жить в Казахстане стало трудно. Поэтому на семейном совете было принято решение уехать в Германию, так сказать, на родину предков. Однако на новом месте жизнь не задалась. В Германии получить нормальное рабочее место человеку, который с трудом говорил на немецком языке, оказалось сложно. Поэтому работал Коля грузчиком на аптечном складе, получая сущие копейки, затем маляром. И когда знакомые из русской диаспоры предложили ему заняться угонами и разборкой автомобилей, Коля долго не раздумывал. Он прекрасно понимал, что такой криминальный бизнес в Германии долго не протянет, но года два-три надеялся пожить красиво. А затем можно и за решётку на те же два-три года. Терять то особенно нечего. Гражданства его не лишат и обратно в Казахстан не вышлют. Красивая жизнь действительно продолжалась два года и закончилась задержанием и арестом.

При собеседовании с дежурным тюремным чиновником Коля попросил определить его в одну камеру с русским подследственным, чтобы было веселее. И вскоре пожалел об этом. В камере его встретил огромный качок весом около ста килограммов, который представился Василием.

Судя по повадкам, Вася явно принадлежал к «русской мафии», которая пустила глубокие корни в современной Германии. В молодости Вася отслужил срочную службу в воздушно-десантных войсках. Затем занимался конкретным вымогаловом и бандитизмом, несколько раз сидел в и на зоне. Когда пресс российских правоохранительных органов стал чрезмерным, Вася купил себе поддельные документы российского немца и эмигрировал в Германию. И здесь принялся за старое. В Моабит он угодил за нанесение тяжких телесных повреждений какому-то коммерсанту, тоже выходцу из России. В общем, история была очень тёмная и мутная.

Василий без церемоний взял на себя обязанности смотрящего по «хате» и назойливо стал опекать своего сокамерника, обучая того всем тюремным премудростям. При этом он всячески поливал немцев за их толерантность, мягкость и раздолбайство.

Однажды вышагивал я по двору во время очередной прогулки, - рассказывал Вася, вольготно развалившись на нижней шконке. - Смотрю, на небольшом газончике растёт куст земляники. И ягодки уже появились, совсем красные, спелые. Решил я немножечко подкрепиться, сорвал кустик и стал поедать эти ягодки. Разумеется, делал это у всех на виду, ни от кого не таясь, я же не «крыса» какая-нибудь. Далее события развивались так.

Вдруг из стеклянной будки выбежали трое немецких вертухаев. Подскочили ко мне и стали кричать, чтобы я немедленно выплюнул эти ягоды. Но я впал в состояние прострации от такого зехера. Вертухаи, видя, что я их не слушаю, надели мне на руки наручники, повалили на землю, схватили за голову, начали насильно открывать рот. Затем полицаи вызвали скорую. Лепилы устроили мне качественное промывание желудка со всеми вытекающими последствиями. В том смысле, что я хорошо проблевался, а затем ещё обделался до кучи. После всего врачи всадили мне пару укольчиков в жопу и положили под капельницу.

Трое суток лежал в тюремной больничке. А затем меня пригласили на беседу о любви и дружбе к начальнику тюрьмы. В кабинете присутствовали ещё врач и переводчик. От последующего базара я чуть не охерел.

Немцы на полном серьёзе пытались выяснить, почему я хотел отравить себя и съел эти ядовитые ягоды. Оказалось, что в Германии земляника считается очень ядовитой - типа нашей волчьей ягоды. На мои ответы, что в России все поголовно едят землянику и ещё никто не умер, никак не реагировали.

Фрицы были твёрдо уверены, что я совершил попытку самоубийства. И их интересовали причины, по которым я пошёл на суицид. Допытывались, не было ли у меня конфликтов с охраной, сокамерниками. В конце концов, я плюнул и сказал, что страдаю приступами депрессии. Немцы разулыбались до ушей, и беседа закончилась. Мне приписали какие-то колёса и постоянное наблюдение у тюремного психиатра. В общем, все они козлы, фофаны жёваные.

Николая коробило от таких разговоров, но поделать он уже ничего не мог. Попроситься в другую «хату» было стрёмно и не по понятиям. Ведь Вася ничего плохого ему не сделал. И ещё неизвестно, какие возможности у местной «русской мафии», могут и отомстить за то, что «выломился» из «хаты» без особых причин.

Через месяц «приятного» общения тон разговоров Василия изменился. За решёткой ему надоело и он стал тосковать по воле. А потом и вообще заговорил о . Сначала Коля подумал, что его сокамерник так шутит, но Вася рассуждал совершенно серьёзно. - С воздуха Моабит напоминает американское министерство обороны Пентагон, - начал развивать бывший десантник свою мысль. - Пять узких четырёхэтажных зданий, в каждом из которых до двухсот камер, сходятся лучами к центральной башне - ключевому месту в системе безопасности тюрьмы. Отсюда просматриваются все тюремные галереи до самого конца.

При необходимости охрана блокирует входные двери и блоки, сохраняя при этом полный обзор и, соответственно, контроль над происходящим. Тюрьма считается образцовой по степени охраны. Территория обнесена монолитным бетонным забором семь метров высотой с колючей проволокой сверху. Но всё это фуфло. Сделаем канат и перелезем через стену. Главное - незаметно попасть во внутренний двор.

Вскоре от слов Василий перешёл к делу. Во время прогулки он обратил внимание на небольшой кусок бетонной стены, который валялся в углу прогулочного дворика, и глаза его странно загорелись.

Ну, всё, фраерок, бежим завтра после прогулки, - безапелляционно заявил Василий после возвращения в камеру. - Если попробуешь соскочить, пеняй на себя, я тебя предупредил.

Коля весь покрылся испариной, но противоречить грозному сокамернику не посмел.
На следующий день перед выходом на прогулку Василий обмотал вокруг себя все простыни и пододеяльники, которые имелись в камере, и надел сверху широкую куртку. Во время прогулки побегушникам удалось отделиться от основной группы заключённых и спрятаться в укромном уголке двора. Затем Вася быстро изготовил длинную верёвку с кошкой, используя свитые в канат простыни. Якорь он ухитрился смастерить из куска бетонной стены и нескольких ложек, которые прихватил из столовой. Закинув верёвку на стену, беглецы ловко вскарабкались по ней. На колючую проволоку набросили плотную куртку, чтобы не порезаться. Первым полез Коля, а затем Вася-десантник.

Его охранник с вышки уже заметил и открыл огонь из автомата, но промахнулся. Беглецам удалось преодолеть стену и спрыгнуть на улицу. Охрана Моабита организовала погоню.

Спасаясь от неё, беглецы заметались по незнакомым улицам Берлина и перемахнули через другой забор, оказавшись во внутреннем дворе какой-то очень респектабельной виллы. По горькой иронии судьбы, это оказалась резиденция … президента Германии, которая охранялась ещё строже, чем Моабит. Через пару часов обоих беглецов поймали и возвратили в камеры.

Побег двоих «руссиш зеков» стоил немецкой казне три с половиной миллиона евро. Именно столько обошлась модернизация охранной системы Моабита. А русских арестантов в немецких тюрьмах после этого побега стали очень уважать.

(Все имена и фамилии изменены)

Андрей Васильев
По материалам газеты
"За решеткой" (№2 2013 г.)

Белорусские власти в исправительных колониях “перевоспитывают” граждан (из людей, простите, в свиней). По случайному стечению обстоятельств авторы данной статьи недавно посетили берлинскую тюрьму “Моабит”.

По информации адвоката Веры Стремковской, размещенной на сайте Хартии’97, белорусский политзаключенный Сергей Парсюкевич содержится в скотских условиях.

На 70 человек, содержащихся в одном помещении, имеется восемь стульев и четыре лавки. Человек не успевает за отведенное время помыться в бане: на сотню заключенных - четыре крана.

Невозможно толком поесть: на прием пищи выделяется всего 15 минут. Кормят как свиней: суп, каша, кисель из одной миски.

Одежду выдают не по размеру, постельное белье заношенное, одеяло рваное…

Так белорусские власти в исправительных колониях “перевоспитывают” граждан (из людей, простите, в свиней). Вышеупомянутые условия созданы для заключенных в ИК №17 (Шклов, Могилевская область). Подобные условия содержания заключенных и в других тюремных учреждениях.

По случайному стечению обстоятельств авторы данной статьи недавно посетили берлинскую тюрьму “Моабит”. Правда, в отличие от витебского предпринимателя Сергея Парсюкевича, осужденного за политическую деятельность к 2,5 года лишения свободы, витебские правозащитники пребывали в тюрьме в качестве экскурсантов.

“Моабит” - Берлинское учреждение предварительного заключения (УПЗ). Белорусский его аналог - СИЗО-1 (Минская “Володарка”). Аналог по предназначению, то есть по целям данных учреждений. А вот методы аналогичными не назовешь: они противоположны.

Начиная с того, что немецкий “Моабит” - учреждение предварительного заключения лишь для лиц мужского пола после достижения 21 года. Это одна из важнейших характеристик тюремной системы Германии. В следственных изоляторах, изоляторах временного содержания, приемниках-распределителях, арестных домах Беларуси содержатся и мужчины, и женщины, и дети, не достигшие даже 18 лет (авторы не располагают информацией о наличии в Беларуси СИЗО, ИВС, ПР, АД для женщин, детей и юных нарушителей, не достигших 21 года).

Принципиально и то, что “Моабит”, как и другие тюремные учреждения ФРГ, подчинены Министерству юстиции. Администрация и обслуживающий персонал - гражданские лица.

В Беларуси все места для содержания арестованных - вотчина министра внутренних дел. Должностные лица тюремной администрации - люди в погонах. Назначает на должности и присваивает милицейские звания глава МВД (при участии подчиненного ему ДИНа - Департамента исполнения наказаний). Многолетний опыт правозащитной деятельности дает авторам статьи основания сделать вывод, что главным критерием при назначении на должности в тюремную администрацию Беларуси является отсутствие у кандидата такого морального качества, как человеколюбие. Только этим можно объяснить первую фразу, которой часто встречают людей, переступивших порог тюремного учреждения, подчиненного ведомству милицейского генерала Наумова: “Вы тут никто!” (то есть не гражданин, не человек).

Администрация “Моабита” воспринимает заключенных как нормальных людей. Соответственно и обращается с ними по-человечески.

Приведем несколько цитат из основных правил внутреннего распорядка УПЗ “Моабит”. Выдаются каждому заключенному на понятном ему языке. Авторам любезно презентовали экземпляры на русском.

“У вас есть возможность прочесть полную редакцию правил внутреннего распорядка, которую Вы можете получить у Вашего социального работника.

Обратите внимание на то, что Ваш правовой статус зависит от того, находится ли Ваше дело еще на расследовании или Вы уже приговорены (здесь и далее выделено в правилах. - Авт.).

Ваши разговоры и переписка с адвокатом не подлежат цензуре.

Разрешение на свидание подследственным заключенным выдается судьей или прокурором.

Переписка подследственных заключенных подлежит перлюстрации судом или прокуратурой.

Вам положена ежедневная прогулка продолжительностью не менее часа.

Если у Вас возникла срочная и убедительная потребность позвонить или дать телеграмму, “Моабит” может предоставить Вам за Ваш счет желаемое соединение. Подследственным заключенным необходимо разрешение суда или прокуратуры.

Вам даже как подследственному заключенному может быть предоставлена работа. В случае, если Вы не имеете своих средств и Вам не могут предоставить работу, Вы можете ежемесячно получать карманные деньги (естественно, не наличными. - Авт.).

Вы можете на свои средства заказывать себе книги, журналы и газеты.

Всем заключенным разрешается смотреть свой телевизор и слушать свое радио.

Вы можете покупать за свои средства дополнительные продукты питания, а также вещи личного потребления.

Вы можете в известных пределах сами обставлять и декорировать Вашу камеру (за исключением электрического и санитарного оборудования)”.

Принципиальные различия заложены уже в самом названии учреждения. В Германии это учреждение предварительного заключения, водворяют в которое по решению суда. В Беларуси - это следственный изолятор, то есть изолятор следователя, куда милицейский сыщик водворяет лицо, которому инкриминирует преступное деяние, чтобы лишить последнего возможности как следует подготовиться к защите в суде.

В “Моабите” подследственным раз в две недели (а в отдельных необходимых заключенному случаях и чаще) дают свидания. Разрешение дает судья или прокурор. При этом неразрешение свидания - событие из ряда вон выходящее.

Белорусский следователь свидание разрешает обычно тем, кого удалось сломить. Несломленным подследственным свидание, бывает, не предоставляют месяцами.

В милицейских следственных изоляторах Беларуси (полагаем, и в изоляторах КГБ) переписка с адвокатом перлюстрируется следователем: после чего некоторые письма обвиняемого к защитнику (а также к родным и друзьям) зачастую из стен тюрьмы не выходят. У нас телефонные звонки и телеграммы от подследственных - ненаучная фантастика.

Белорусские следователи направляют человека в СИЗО без предварительного уведомления об аресте. Полагаем, подобная практика имеет место и в Германии. Но там заключенному предоставляют возможность или заработать деньги (в “Моабите” 400 рабочих мест), или выдают их.

В Беларуси подобного нет. Наоборот, тюремные учреждения всячески противятся приему на счет подследственного денежных средств от родственников и друзей. Уборка территории в следственных изоляторах и прочих местах содержания арестованных - работа принудительная и без оплаты.

В итоге: заключенные “Моабита” буквально рвутся на уборку территории, а белорусские арестанты делают это под угрозой карцера и лишения передачи от родственников.

Это в Германии подследственный может заказать себе в камеру книги и периодику. В Беларуси при водворении в СИЗО книги у подследственного изымают. Даже кодексы (Уголовный, Уголовно-процессуальный, Уголовно-исполнительный) и прочую юридическую литературу. Правил внутреннего распорядка на руках у подследственных нет. Ни на русском, ни на белорусском языке. Не говоря уже об иных европейских языках. Правила на азиатских, африканских языках - вообще экзотика.

В частности, авторы данного материала слабо верят, что американскому юристу Эммануилу Зельцеру, которого уже немало времени содержат в СИЗО, выдали на руки правила внутреннего распорядка на английском языке. Будем рады, если ошиблись.

Внутренний порядок в белорусских СИЗО, прямо скажем, эсэсовский. Изо дня в день, из месяца в месяц, а бывает, и из года в год арестованные сидят взаперти. При выходе из камеры раздается “бульдожий” рык конвойного: “Лицом к стенке! Ноги шире плеч! Руки за спину!”

В “Моабите” (в дневное время) камеры открыты. Заключенные самостоятельно ходят по коридору, посещают душ, общаются с соседями… Появление белорусских экскурсантов ничего не изменило: заключенные продолжали сновать мимо нас по своим делам.

Конечно же, администрация принимает меры, исключающие возможность общения заключенных, проходящих по одному делу (размещает по разным корпусам и этажам).

Путь к камерам проходил через комнаты и помещения для свиданий. Те, кто в наших СИЗО при нынешнем режиме прошел через свидания (а таковых в Беларуси сотни тысяч), испытали чувства унижения и оскорбления. В “Моабите” на наших глазах в разных углах двух больших помещений сидели группами, оживленно беседуя, посетители и арестанты. Была даже молодая мама с младенцем на руках (по всей видимости, показывала ребенка отцу). Очереди на свидание не наблюдалось.

Видели и помещение, в котором разговаривали через окно (без стекла). Есть даже и со стеклом, и с телефоном, но там тоже беседа шла при опущенном стекле. Увиденное совсем не походило на спектакль, разыгранный для нас.

По ходу движения разминулись с заключенным, шедшим на свидание с большой сумкой. “Вещи понес на стирку”, - пояснил наш сопровождающий.

Представитель администрации так разъяснил политику германских властей в отношении заключенных: “Чем более заключенный чувствует себя зеком, тем больше конфликтов. Администрация обходится с заключенными как с нормальными людьми. По желанию, некурящих не помещают вместе с курящими”.

Если говорить кратко, придерживаются принципа: как аукнется, так и откликнется.

Особо хочется остановиться на ежедневной прогулке. На “Володарке” это прогулочные дворики: заплеванные, покрытые зеленой плесенью каменные прямоугольные ямы площадью 6-10 квадратных метров с сеткой наверху, сродни той, в которой чеченцы держали Жилина и Костылина из рассказа Льва Толстого “Кавказский пленник”. В Витебском ИВС на прогулку выводят в камеру второго этажа с открытым проемом для окна…

В “Моабите” - это Двор (с большой буквы). Такой, что шестиметровые стены с двумя проволочными спиралями наверху кажутся незначительными. Корт с искусственным покрытием. Почти десяток мячей, залетевших в межпроволочное пространство, - наглядное подтверждение, что покрытие используется по назначению (вынимают мячи раз в полгода, поскольку данная процедура требует отключения сигнализации). Внутри тюрьмы имеется тренажерный зал. Окна камер - с большими решетчатыми ячейками. По случаю летней погоды раскрыты. Заключенные могут находиться у окна.

В Беларуси - на окнах двойные решетки. Солнечный свет в камеру перекрывают металлические жалюзи (”реснички” на тюремном жаргоне). За приближение к окну следует наказание, вплоть до карцера.

Но более всего белорусских правозащитников поразил интерьер камер. В “Моабите” нет камер более чем на три человека. И камера такая - 30 (!) квадратных метров. Но это исключение: в “Моабите” стремятся, чтобы у каждого заключенного была своя камера (по сути - комната).

Белорусский Уголовно-исполнительный кодекс (статья 94) на одного заключенного выделяет в камере жилую площадь как на кладбище - лишь два квадратных метра. Койки двухъярусные, но и тех не хватает: зачастую заключенные спят на них по очереди.

В камере маобитской тюрьмы деревянная мебель, которую заключенные могут передвигать так, как им нравится. Спальные места в два яруса считаются нарушением Конституции.

В камерах белорусской тюрьмы кровати и шкаф (если имеется) металлические, приварены намертво.

Штатная вместимость “Моабита” - 1200 заключенных. На день посещения тюрьмы белорусскими правозащитниками вакантными были более ста мест.

Такое возможно не потому, что Германия богаче Беларуси. Просто ФРГ не является лидером по количеству заключенных. И в отличие от Беларуси, занимающей пятую строчку в мировом рейтинге по числу зеков на душу населения, к столь позорному первенству не стремится.

Перед началом экскурсии нас предупредили, что “Моабит” по условиям содержания арестованных - худшая тюрьма в Берлине. Но это худшее вызывало у белорусов восторг.

А какова тогда у них лучшая тюрьма?

Павел ЛЕВИНОВ, Валерий ЩУКИН, правозащитники

Моабитские тетради - листы истлевшей бумаги, исписанные мелким почерком татарского поэта Мусы Джалиля в застенках берлинской тюрьмы Моабит, где и погиб поэт в 1944 году (казнен). Несмотря на смерть в плену, в СССР после войны Джалиля, как и многих других, считали предателем, было заведено розыскное дело. Он обвинялся в измене Родине и пособничестве врагу. В апреле 1947 года имя Мусы Джалиля было включено в список особо опасных преступников, хотя все прекрасно понимали, что поэт - казнен. Джалиль был одним из руководителей подпольной организации в фашистском концлагере. В апреле 1945 года, когда советские войска штурмовали Рейхстаг, в пустующей берлинской тюрьме Моабит среди разбросанных взрывом книг тюремной библиотеки бойцы нашли клочок бумаги, на котором по-русски было написано: «Я, известный поэт Муса Джалиль, заключен в Моабитскую тюрьму как пленный, которому предъявлены политические обвинения и, наверное, буду скоро расстрелян…»

Родился Муса Джалиль (Залилов) в Оренбургской области, деревня Мустафино, в 1906 году шестым ребенком в семье. Его мать была дочерью муллы, но сам Муса не проявлял особого интереса к религии - в 1919 году он вступил в комсомол. Начал писать стихи с восьми лет, до начала войны опубликовал 10 поэтических сборников. Когда учился на литературном факультете МГУ, то жил в одной комнате с ныне известным писателем Варламом Шаламовым, который описал его в рассказе «Студент Муса Залилов»: «Муса Залилов был маленького роста, хрупкого сложения. Муса был татарин и как всякий «нацмен» принимался в Москве более чем приветливо. Достоинств у Мусы было много. Комсомолец - раз! Татарин - два! Студент русского университета - три! Литератор - четыре! Поэт - пять! Муса был поэт-татарин, бормотал свои вирши на родном языке, и это еще больше подкупало московские студенческие сердца».

Джалиля все вспоминают как крайне жизнелюбивого человека - он любил литературу, музыку, спорт, дружеские встречи. Муса работал в Москве редактором татарских детских журналов, заведовал отделом литературы и искусства татарской газеты «Коммунист». С 1935 года его зовут в Казань - заведующим литературной части Татарского театра оперы и балета. После долгих уговоров он соглашается и в 1939 году переезжает в Татарию вместе с женой Аминой и дочкой Чулпан. Человек, который занимал не последнее место в театре, был также ответственным секретарем Союза писателей Татарии, депутатом казанского городского совета, когда началась война, имел право остаться в тылу. Но от брони Джалиль отказался.

13 июля 1941 года Джалиль получает повестку. Сперва его направили на курсы политработников. Затем - Волховский фронт. Попал в знаменитую Вторую ударную армию, в редакцию русской газеты «Отвага», расположившуюся среди болот и гнилых лесов под Лениградом. «Милая моя Чулпаночка! Наконец поехал на фронт бить фашистов», - напишет он в письме домой. «На днях вернулся из десятидневной командировки по частям нашего фронта, был на передовой, выполнял особое задание. Поездка была трудная, опасная, но очень интересная. Все время был под обстрелом. Три ночи подряд не спали, питался на ходу. Но видел много», - пишет он своему казанскому другу, литературоведу Гази Кашшафу в марте 1942 года. Кашшафу адресовано и последнее письмо Джалиля с фронта - в июне 1942 года: «Я продолжаю писать стихи и песни. Но редко. Некогда, и обстановка другая. У нас сейчас кругом идут жестокие бои. Крепко деремся, не на жизнь, а на смерть…»

Муса с этим письмом пытался переправить все свои написанные стихи в тыл. Очевидцы рассказывают, что он все время носил в своей походной сумке толстую потрепанную тетрадь, в которую записывал все, сочиненное им. Но где сегодня эта тетрадь, неизвестно. В то время, когда он писал это письмо, Вторая ударная армия была уже полностью окружена и отрезана от основных сил. Уже в плену он отразит этот тяжелый момент в стихотворении «Прости, Родина»: «Последний миг - и выстрела нет!Мне изменил мой пистолет…»

Сначала - лагерь военнопленных у станции Сиверской Ленинградской области. Затем - предполье старинной Двинской крепости. Новый этап - пешком, мимо разрушенных сел и деревень - Рига. Потом - Каунас, форпост №6 на окраине города. В последних числах октября 1942 года Джалиля привезли в польскую крепость Демблин, построенную еще при Екатерине II. Крепость была обнесена несколькими рядами колючей проволоки, установлены сторожевые посты с пулеметами и прожекторами. В Демблине Джалиль познакомился с Гайнаном Курмашем. Последний, являясь командиром разведчиков, в 1942 году в составе особой группы был с заданием заброшен в тыл врага и попал в немецкий плен. В Демблин собирали в основном военнопленных национальностей Поволжья и Приуралья - татар, башкир, чувашей, марийцев, мордвинов, удмуртов.

Гитлеровцам нужно было не только пушечное мясо, но и люди, которые могли бы вдохновить легионеров сражаться против Родины. Ими должны были стать люди образованные. Учителя, врачи, инженеры. Писатели, журналисты и поэты. В январе 1943 года Джалиля в числе других отобранных «вдохновителей» привезли в лагерь Вустрау под Берлином. Этот лагерь был необычным. Он состоял из двух частей: закрытой и открытой. Первая представляла собой привычные пленным лагерные бараки, правда, рассчитанные только на несколько сот человек. Вокруг открытого лагеря не было ни вышек, ни колючей проволоки: чистые одноэтажные дома, выкрашенные масляной краской, зеленые газоны, клумбы с цветами, клуб, столовая, богатая библиотека с книгами на разных языках народов СССР.

Их так же гоняли на работы, но по вечерам проводились занятия, на которых так называемые учебные руководители прощупывали и отбирали людей. Отобранных помещали на вторую территорию - в открытый лагерь, для чего требовалось подписать соответствующую бумагу. В этом лагере пленных вели в столовую, где их ожидал сытный обед, в баню, после которой выдавали чистое белье, гражданскую одежду. Затем в течение двух месяцев проводились занятия. Пленные изучали госструктуру Третьего рейха, его законы, программу и устав нацистской партии. Проводились занятия по немецкому языку. Для татар читались лекции по истории Идель-Урала. Для мусульман - занятия по исламу. Окончившим курсы выдавали деньги, гражданский паспорт и другие документы. Их направляли на работу по распределению Министерства оккупированных восточных областей - на немецкие заводы, в научные организации или легионы, военные и политические организации.

В закрытом лагере Джалиль и его единомышленники вели подпольную работу. В группу уже входили журналист Рахим Саттар, детский писатель Абдулла Алиш, инженер Фуат Булатов, экономист Гариф Шабаев. Все они для вида согласились сотрудничать с немцами, по выражению Мусы, чтобы «взорвать легион изнутри». В марте Мусу и его друзей перевели в Берлин. Муса числился служащим Татарского комитета Восточного министерства. Никакой конкретной должности он в комитете не занимал, выполнял отдельные поручения, преимущественно по культурно-просветительской работе среди военнопленных.

Встречи подпольного комитета, или джалильцев, как принято среди исследователей называть соратников Джалиля, проходили под видом дружеских вечеринок. Конечной целью было восстание легионеров. В целях конспирации подпольная организация состояла из небольших групп по 5-6 человек каждая. Среди подпольщиков были те, кто работал в татарской газете, выпускаемой немцами для легионеров, и перед ними стояла задача сделать работу газеты безвредной и скучной, препятствовать появлению антисоветских статей. Кто-то работал в отделе радиовещания Министерства пропаганды и наладил прием сводок Совинформбюро. Подпольщики также наладили выпуск антифашистских листовок на татарском и русском - печатали на машинке, а потом размножали их на гектографе.

Деятельность джалильцев не могла не быть замечена. В июле 1943 года далеко на востоке грохотала Курская битва, закончившаяся полным провалом немецкого плана «Цитадель». В это время поэт и его товарищи еще на свободе. Но на каждого из них в Управлении безопасности уже имелось солидное досье. Последнее совещание подпольщиков состоялось 9 августа. На нем Муса сообщил, что связь с партизанами и Красной Армией налажена. Восстание было намечено на 14 августа. Однако 11 августа всех «культурных пропагандистов» вызвали в солдатскую столовую - якобы для репетиции. Здесь все «артисты» были арестованы. Во дворе - для устрашения - Джалиля избили на глазах у задержанных.

Джалиль знал, что он и его друзья обречены на казнь. Перед лицом своей смерти поэт переживал небывалый творческий подъем. Он осознавал, что так, как сейчас, еще никогда не писал. Он спешил. Надо было оставить обдуманное и накопленное людям. Он пишет в это время не только патриотические стихи. В его словах - не только тоска по родине, родным людям или ненависть к нацизму. В них, что удивительно, - лирика, юмор.

«Пусть ветер смерти холоднее льда,
он лепестков души не потревожит.
Улыбкой гордою опять сияет взгляд,
и, суету мирскую забывая,
я вновь хочу, не ведая преград,
писать, писать, писать, не уставая».

В Моабите с Джалилем в «каменном мешке» сидел Андре Тиммерманс - бельгийский патриот. Муса отрезал бритвой полоски от полей газет, который приносили бельгийцу. Из этого ему удавалось сшивать блокноты. На последней страничке первого блокнота со стихами поэт написал: «К другу, который умеет читать по-татарски: это написал известный татарский поэт Муса Джалиль… Он в 1942 году сражался на фронте и взят в плен. …Его присудят к смертной казни. Он умрет. Но у него останется 115 стихов, написанных в плену и заточении. Он беспокоится за них. Поэтому если книжка попадет к вам в руки, аккуратно, внимательно перепиши их набело, сбереги и после войны сообщи в Казань, выпусти их в свет как стихи погибшего поэта татарского народа. Таково мое завещание. Муса Джалиль. 1943. Декабрь».

Смертный приговор джалилевцам вынесли в феврале 1944 года. Казнили их только в августе. Шесть месяцев заключения Джалиль тоже писал стихи, но ни одно из них до нас не дошло. Сохранились лишь два блокнота, в которых содержится 93 стихотворения. Первый блокнот из тюрьмы вынес Нигмат Терегулов. Он передал его в Союз писателей Татарии в 1946 году. Вскоре Терегулов был арестован уже в СССР и погиб в лагере. Второй блокнот вместе с вещами переслал матери Андре Тиммерманс, через советское посольство он тоже был передан в Татарию в 1947 году. Сегодня настоящие Моабитские тетради хранятся в литературном фонде казанского музея Джалиля.

25 августа 1944 года 11 джалилевцев были казнены в тюрьме Плётцензея в Берлине на гильотине. В графе «обвинение» в карточках осужденных было написано: «Подрыв мощи, содействие врагу». Казнили Джалиля пятым, время было 12:18. За час до казни немцы устроили встречу татар с муллой. Сохранились записанные с его слов воспоминания. Мулла не нашел слов утешения, и джалилевцы не хотели с ним общаться. Почти без слов он протянул им Коран - и все они, положив руки на книгу, прощались с жизнью. Коран в начале 1990-х привезли в Казань, он хранится в этом музее. До сих пор не известно, где находится могила Джалиля и его соратников. Это не дает покоя ни казанским, ни немецким исследователям.

Джалиль догадывался, как отнесется советская власть к тому, что он побывал в германском плену. В ноябре 1943 года он пишет стихотворение «Не верь!», которое адресовано жене и начинается строчками:

«Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: «Изменник он! Родину предал»,—
Не верь, дорогая! Слово такое
Не скажут друзья, если любят меня».

В СССР в послевоенные годы МГБ (НКВД) открыли розыскное дело. Его жену вызвали на Лубянку, она прошла через допросы. Имя Мусы Джалиля исчезло со страниц книг и учебников. Сборников его стихов не стало в библиотеках. Когда исполнялись по радио или с эстрады песни на его слова, то обычно говорилось, что слова - народные. Закрылось дело лишь после смерти Сталина за неимением улик. В апреле 1953 года впервые были опубликованы шесть стихотворений из Моабитских тетрадей в «Литературной газете» - по инициативе ее редактора Константина Симонова. Стихи получили широкий отклик. Затем - Герой Советского Союза (1956), лауреат (посмертно) Ленинской премии (1957) …В 1968 году на студии «Ленфильм» был снят фильм «Моабитская тетрадь».

Из предателя Джалиль превратился в того, чье имя стало символом преданности Родине. В 1966 году у стен Казанского кремля был установлен созданный известным скульптором В.Цегалем памятник Джалилю, который стоит там и сегодня.

В 1994 году рядом, на гранитной стенке, был открыт барельеф, представляющий лица его казненных десяти товарищей. Уже много лет дважды в год - 15 февраля (в день рождения Мусы Джалиля) и 25 августа (годовщина казни) у памятника проводятся торжественные митинги с возложением цветов. Сбылось то, о чем писал поэт в одном из своих последних писем с фронта жене: «Я не боюсь смерти. Это не пустая фраза. Когда мы говорим, что смерть презираем, это на самом деле так. Великое чувство патриотизма, полное осознание своей общественной функции доминирует над чувством страха. Когда приходит мысль о смерти, думаешь так: есть еще жизнь за смертью. Не та «жизнь на том свете», которую проповедовали попы и муллы. Мы знаем, что этого нет. А есть жизнь в сознании, в памяти народа. Если я при жизни делал что-то важное, бессмертное, то этим я заслужил другую жизнь - «жизнь после смерти»